ТЕМА N84 О ГОНЕНИЯХ,ИСПЫТАНИЯХ,СТРАДАНИЯХ,СКОРБЯХ...
 

-4-
О, Колизей, песок, что под ногами,
Арена в ярких солнечных лучах,
Пропитаны все кровью и слезами
Погибших средь зверей и на мечах.
Так разве можно камнем любоваться,
Назвав искусством это, восхищаться?
Нет, Колизей, не чудо красоты,
А римская печать позора ты.
А храмы в прошлом - логово разврата,
Излишеств жизни, глупой суеты.
Из них жрецы шли с гордостью когда-то
Смотреть на смерть людскую, слуги тьмы.
Теперь пусты арена и ступени,
Здесь на песке я преклоню колени,
И с трепетом молитву сотворю:
"За то, что всё прошло, благодарю.
За то, что больно им уже не будет,
За то, что смерть к ним дважды не придёт,
И Бог любви мучения остудит,
С глаз просветлевших слёзы их отрёт."

-3-
Ликует зритель, с места привставая,
Не пропустить чтоб в этом ничего,
И по губам мертвеющим читая,
Что скажет он в последний миг его.
Убийцу славят,а несчастный дышит
И воплей их почти уже не слышит.
Боль залила сражённого всего,
Пред ним вся жизнь проносится его.
И распалившись видами сражений,
Толпа теперь готова созерцать
Агонию затянутых мучений,
Как хищник будет жертву разгрызать.
Толпа кипит, волнуется, бушует,
Тут демон тьмы победу торжествует.
Что в жизни ниже средь грехов земных,
Чем радость при страданиях чужих?

-2-
Ты видел императоров надменных,
Тех, кто убийство сделал ремеслом,
Преступников, отверженных и пленных,
Кто принуждён заняться этим злом.
Ты видел гладиаторские битвы,
Проклятья, стоны, тихие молитвы,
По-разному встречали свой конец
Здесь тысячи измученных сердец.
И на арену падал поражённый.
Как солнце жжёт и как слепит оно!
Театр, для смертей сооружённый,
Плывёт пред взором меркнущим его.
Уродство душ вокруг него сидящих,
На смерть чужую с жадностью смотрящих,
Страшнее, чем его предсмертный стон,
И крик: "Убей!" - летит со всех сторон.

Колизей

Античный храм, проезд триумвирата,
Фонтан волшебный с чистою водой,
Здесь проходили римляне когда-то,
Теперь - турист, пленённый красотой.
Красива древность мраморных строений,
Гранитных пьедесталов и ступеней.
Затмив собой театр и музей,
Стоит безмолвно гордый Колизей.
Теперь пусты арена и ступени,
Что ты хранишь в молчании своём?
Бросает солнце охристые тени,
А ты в глубокой думе о былом...
Разрушенный почти наполовину,
Ты возвращаешь прошлого картину,
Где звуки перемешанный речей
Сменяли звон наточенных мечей.
-1-

-6-
И тишина вдруг наступила,
Вид смерти многих отрезвил.
Ведь это всё не шуткой было,
Монах и правда слёзы лил...
Кого-то совесть обличила,
И люди стали уходить.
Любить вас проповедь учила,
А вы позволили убить...
И гладиаторские игры
Не проводились больше тут.
Ни меч, ни плеть, ни злые тигры
Свою здесь жертву не найдут.
Там на арене Колизея
Не проливалась больше кровь.
Монах погиб, ушёл, сумея
Явить великую любовь.
О, люди, чтоб остановиться
В своём безумии страстей,
Порою кровь должна пролиться,
Вас отрезвив мольбой своей.
Вот почему к толпе жестокой
Господь был должен привести
Его из Азии далёкой -
Рим от безумия спасти...

-5-
И гладиаторы вставали,
Их приходилось подгонять.
Другие биться продолжали,
Им трудно было помешать.
Но люди начинали злиться:
"Гони скорей его, гони!
Он слишком уж мешает биться!
А если не уйдёт - руби!"
Ещё один удар разящий
Сумел монах остановить,
И тут же рёв и гул свистящий
Его потребовал убить.
И гладиатор, сожалея,
Что приз заслуженный пропал,
Разбушевавшись, свирепея,
В грудь Телемаха меч вогнал.
"Не убивайте, не деритесь...-
Монах в последний раз шептал,-
Христом молю, остановитесь..."-
И окровавленный упал.

-4-
Уйти, не видеть это, скрыться,
Душа монаха рвётся прочь.
Но люди также будут биться,
И он не сможет им помочь.
Его отчаяние гложет,
И жажда смертников спасти,
И вдруг он понял, что не может
Подняться просто и уйти...
"Христом прошу, остановитесь!-
Монах средь шума закричал.
Никто не слышит - Отрезвитесь!"
Сосед плечами лишь пожал.
И тут невидимая сила,
Боль сострадания, любви,
Та, что спасение открыла,
Его толкнула вниз: "Иди..."
Среди дерущихся вставая,
Мешал им биться Телемах.
Одно и то же повторяя,
Метался маленький монах.
И громко зрители смеялись:
"Ну, шут! Ну, комик! Ну, артист!
Смотрите, - крики раздавались, -
Как на руке бойца повис!"

-3-
И он услышал голос Бога:
"Встань, Телемах, и в Рим иди".
И в мыслях дальняя дорога
Уже возникла впереди.
"Но, Боже, не был и ни разу
В таких великих городах!"
Но тут же, повинуясь гласу,
Суму взял и пошёл монах.
Рим веселится, торжествует,
Народ бушует и кипит,
А Телемах средь них тоскует,
И ждёт чего-то, и грустит.
Вот видит здание большое
И он, подхваченный толпой,
Вошёл, не зная, что такое
Арена и смертельный бой...
Вдруг над рядами Колизея
Клич гладиаторов летит.
Монах испуганный, бледнея,
На их сражение глядит.
Ожесточённо бьются пары,
Сквозь раны выступает кровь,
И снова сыплются удары,
Боль умножая вновь, и вновь.

-2-
Там где-то в Азии далёкой,
В четвёртом веке жил монах.
Укрывшись за стеной высокой,
Он время проводил в садах,
Заботился об огороде,
Чтоб было чем столы накрыть,
И в монастырском том народе
Был самым скромным, может быть.
Дышал молитвами и верой,
Стремился Богу угодить,
Всю жизнь святой и Божьей мерой
Монах хотел определить:
"Перед Тобой, Господь, склоняюсь.
Чем я могу Тебе служить?
И если в чём-то заблуждаюсь,
Ты научи, как дальше жить..."

Телемах

Рим принимает христианство,
Прошла гонений череда,
Но как же мало постоянства
И бед как много принесла
Лавина новообращённых,
Что лишь за модой погнались,
Язычников не освящённых,
Что в церковь Господа влились.
Всё карьеристы расcчитали,
Чтоб честным, праведным прослыть
И чтобы пост повыше дали,
Им в церковь надо бы вступить.
И до уродства совмещали
Язычество и веры свет.
Амфитеатры посещали,
Твердили, что греха в том нет.
Понятия перемешались,
И уходя от суеты,
Монастыри образовались,
Стремясь достигнуть высоты.
-1-